драбблы

[Аликс Альберти]

Небольшая подборка драбблов.
автор: Кито
название: -
бета: -
жанр: анст, романс, юмор (всякое и много)
рейтинг: G
персонажи: Сет (Сиф), Авель, Милка, Йон, Катерина, Дитрих.
Дисклеймер: Все права на мир и персонажей Trinity Blood принадлежат наследникам Есиды Сунао (компании Kadokawa)
Примечание: публикуется с разрешения автора.

***
Сиф не скучает по своим старшим братьям - точно так же, как не скучает она и по Лилит. Слишком много времени прошло, чтобы скорбеть по давним потерям. Ей без разницы, где захоронено тело Лилит; ей без разницы, можно ли вернуть Каина; ей без разницы, чем занимается Авель. Впрочем, она все равно знает все ответы на эти вопросы. За столетия войны с землянами Сиф усвоила - информация лишней не бывает. Но из всех ответов хоть какие-то эмоции у нее вызывает только третий: Сиф не то чтобы скучает по Авелю, но ей приятно знать, что он до сих пор жив и до сих пор в себе. Последнее, впрочем, кажется ей не таким уж и очевидным, когда она наконец-то встречается с братом. Слишком усталый у него взгляд, слишком понурые плечи, слишком неискренняя улыбка - и слишком он яростен от одного только упоминания о Каине. Сиф даже мельком думает, что Авеля она тоже потеряла навсегда, и эта мысль прочно заседает у нее в голове, вертится в подсознании и не дает спокойно жить.
Помогает только второй Авель, когда вцепляется зубами ей в ладонь и отчаянно, громко шипит, не подпуская к себе. Тогда Сиф на секунду забывает о том, что ее брат - совсем уже другой человек, и привычно бросается к нему, зарываясь носом в складки сутаны и изо всех сил зажмуриваясь, чтобы по щекам не побежали горячие слезы. Несмотря на огромный жизненный опыт, на немыслимую силу и власть, она все еще не может привыкнуть быть брошенной, оставленной за плечами. Сутана жесткая, ткань почти царапает ей щеки, и пахнет от Авеля неприятно - горьким дымом, соленой кровью, но ей без разницы - потому что Авель уже обнял ее в ответ и легонько прижал к себе.
...и как всегда, все ее сомнения исчезают от одного только его объятия. Она - нужна.

и еще!

***
С детства Йон помнит: море – цвета волос Раду. Когда они в первый раз выбежали на песчаный берег – тогда они еще не боялись солнечных лучей, сколько же лет прошло? – и море почти ослепило их своих сиянием, второй мыслью Йона было: «Как Раду».
Первой его мыслью было: «Красиво». Тогда был прекрасный летний день: море играло солнечными лучами, отражало их свет и возвращало его сиянием прекраснее, чем блеск самых драгоценных камней в мире. Солнце пекло им головы, песок мгновенно набился в ботинки и колол ноги, но Йон едва замечал это до того, как Раду пожаловался. Все его внимание было приковано к морю.
Его синева – яркая, и в то же время не легкомысленная, глубокая, полная тайн – запомнилась Йону надолго; он уверен, что на всю жизнь. Этот цвет не терял своей привлекательности даже на горизонте, скрытый легкой дымкой, даже почти сливаясь с серым на горизонте небом, он оставался собой.
Тогда, повернувшись к Раду, Йон попытался объяснить ему, что увидел, но Раду неуверенно рассмеялся и ответил, что это самый странный комплимент, который он когда-либо слышал. Йон не стал объяснять дальше, решив: лучше это ощущение останется только его – личным. И навсегда запомнил: море – цвета волос Раду.
Вот и сейчас, он сидит рядом с тем же песчаным пляжем, скрывшись за защитой от ультрафиолета – на улице день, а он уже не ребенок, чтобы разгуливать под солнцем. И Йон не может отделаться от мысли, что его глупое детское ощущение оказалось правдой – так же, как не может справиться с текущими по щекам слезами.
Море теперь свинцово-серое, пепельное и будто истлевшее.

***
Йон Фортуна тоскливо смотрел в окно и крутил в пальцах помятую ромашку. Вид у него был идиотский, что и заставляло Милку вот уже битый час наблюдать за своим непутевым внуком. Обычно Йон не вызывал у нее особого интереса. Она его любила – факт, но любить и находить занятным – очень разные вещи. По мнению Милки, назвать Йона занятным мог только очень неискушенный мафусаилянин. Ну, или терран.
Впрочем, время идет, внуки меняются... По виду Йона было ясно, что он влюбился по самые уши (весьма чувствительные, кстати – Милка не так давно открыла это для себя), но кто же знал, что он столь забавно будет переживать свою первую любовь?
Йон испустил полный тоски вздох и посмотрел на ромашку. – Любит, не любит... – завел он с надеждой. Милка негромко фыркнула: вот говорила же она императрице, что не стоит подавать Йону плохой пример? Правильно, императрица в ответ только расхохоталась, а кому терпеть лепестки ромашек по всему дому? – К сердцу прижмет, на *** пошлет...
- Йон! – возмутилась Милка. – Что за выражения?! – Йон густо покраснел, резко повернулся к бабушке и спрятал ромашку за спину.
- Ой. – Он смущенно почесал бровь. – Не знал, что ты рядом.
- Неважно! Даже если бы меня рядом не было! Что за выражения ты себе позволяешь? От кого ты это услышал?! – Милка была уверена, что до поездки во внешний мир, Йон и не подозревал об обсценной лексике. Неужели кто-то из терран? Маловероятно, конечно: он общался только с людьми Ватикана, а те, насколько знала Милка, сами не одобряли… такие слова. – Неужели от Эстер? Вот я ей!..
- Нет! – Йон от возмущения даже выпустил из пальцев истерзанную ромашку. – Не Эстер! – Милка нахмурилась: мол, а кто тогда? – Это Сиф, - пробормотал Йон. Суровый взгляд бабушки не оставил от его возмущения и следа. – Только она не сказала, что это значит – я не знал, что ты разозлишься...
- Сиф? – переспросила Милка. – Та самая Сиф? – Йон кивнул. Милка, вздохнув, подняла с пола ромашку, задумчиво потеребила вялые листики на стебле. – Ну... – протянула она. – Сиф, конечно, плохого не посоветует, но... ты все-таки при всех не говори, чему она тебя там учит. – Йон несмело забрал у нее ромашку и продолжил свое тоскливое гадание, а Милка отправилась на поиски Императрицы. Кажется, ей докладывали, что у той свидание с Эстер...

***
Катерина с тоской смотрела в потолок и гадала, когда же прекратится этот надоедливый стук за стеной. Это была ее вторая ночь в Ордене. Первую ночь не спал никто, вторую... похоже, не спали только Катерина и стучащий по клавиатуре Дитрих. Трес был не в счет – он вообще никогда не спал.
- Да что он там делает такое? – вздохнула Катерина. – Второй час ночи, а долбит так, будто... я не знаю, что там за компьютерами делают обычно?
Ей, впрочем, никто не ответил: вопреки расхожему мнению, на ночь Трес все-таки оставлял ее одну. Дежурил, конечно, следил за всеми подступами к кардинальской – ныне экс-кардинальской – спальне, но в комнату не входил. То ли стеснялся, то ли считал ниже своего достоинства... а может, потому что в уставе было написано: «Не прелюбодействуй». А кроме Треса здесь и быть никого не могло. Катерина шумно заворочалась, стук по клавиатуре заметно усилился, и в нем, кажется, появились нотки злорадства – мол, не спишь? Так и не уснешь.
Не выдержав, Катерина откинула одеяло в сторону, встала с кровати и, даже не удосужившись нашарить тапочки, прошлепала босиком к коридору. У двери она чуть замешкалась и неуверенно посмотрела на себя: на ней было только нижнее белье, и Катерина не знала, стоит ли появляться перед Дитрихом в таком виде.
Стук по клавишам стал еще и насмешливым. Катерина, издав тихое рычание, отправилась в соседнюю комнату. Ворвавшись к Дитриху, она быстро, но очень доходчиво объяснила ему, что думает о молодых людях, долбящих по клавишам в третьем часу ночи – да так, что соседи и подумать не могут о спокойном сне.
На пятой минуте ее вдохновенной тирады Дитрих удосужился оторваться от монитора, внимательно оглядеть Катерину и, ухмыльнувшись, заметить: - Красивые ленточки, госпожа Сфорца. Особенно мне нравятся нижние.
- Немедленно спать! – Катерина грозно сверкнула глазами и уперла руки в бедра.
- А вы мне что? – нахально поинтересовался Дитрих. По одному его виду было понятно, что спать – по меньшей мере, один – он вовсе не собирается.
Катерина поправила лежащие на плечах волосы, потерла переносицу и пристально посмотрела на Дитриха. - А я вас, господин Лоэнгрин, – тихо сказала она, - бить не буду.
Видимо, что-то было в ее взгляде... что-то, от чего даже Авель на восьмидесяти процентах поджимал хвост и просил прощения. Дитрих поднял руки и отошел от компьютера. – Спокойной ночи, госпожа Сфорца. Я уже сплю. – Катерина удовлетворенно кивнула и вышла.
Вернувшись к себе, она не удержалась от того, чтобы осмотреть себя в зеркало. – И что ему мои ленточки? – недоуменно пробормотала она, оглядывая длинную, до пяток, ночнушку, украшенную на груди и бедрах голубыми лентами.

Вопрос: Нравится?

1. Да!		13	(100%)
Всего:		13

@темы: драббл, Орден, Катерина, Дитрих, Кито, Империя, Милка, Законченные работы, Сэт, AX, Крусники, Йон, Раду

Comments

[yulia_shabunio]

Мне так первый драббл понравился, что я рискну проявить невежество и спросить.

Вот эта история с кусанием за руку - она откуда? Она каноничная или нет?

[Devona_Shade]

Мне тоже очень нравится первая, хотя я в корне не согласна с автором )

[zlaya_panda]

Кито у нас молодец )))

[Кито]

yulia_shabunio Приятно, вааа. Спасибо. х)
Насчет каноничности: хто знает, я не помню точно. От манги какое-то такое ощущение осталось, но я могу путать, потому что гладиолус и мозга нету вообще. х) Если подумать, то я эту сцену помню только в манге, и там белка так Сиф к себе и не подпустила, кажется; а сцена с кусанием наложилась из Навсикаи - ассоциацией. Ой. х(( Но на момент написания это вспомнить было вообще невозможно.
Devona_Shade Мррр! Меня это почему-то очень радует. х)) Не в том смысле, что ты не согласна, а что нравится несмотря на, вот. Да. Спасибо.
zlaya_panda Р-р-рууу, спасибо. =)

[Devona_Shade]

Кито

Знамо дело, кого ж не радует то, что кому-то нравится то, что ты пишешь )))))

[yulia_shabunio]

Кито
Агааа.
Я тоже подумала про этот момент из манги... Но меня смутило, что Авель там был в имперском и, что важнее, что хронологически это было до того, как Сиф сказала ему про Каина. Фразой про Каина вообще РОМ3 заканчивается, и когда брат с сестрой снова встретятся - вопрос... Причём не исключено, что уже никогда.

[Кито]

Devona_Shade Мррр.
yulia_shabunio У-у-у, вообще замечательно получается. х)) Таки я лох. х)))))

[yulia_shabunio]

Кито
А вот и нет. Потому что, несмотря на несоответствия, всё равно ж нравится