Моя прекрасная кукла

[tbfanfiction]

Название: Моя прекрасная кукла
Автор:  princess_Diana
Бета:  Аликс Альберти
Жанр: романс, реконструкция
Персонажи: Дитрих/Эстер
Рейтинг: G
Дисклеймер: Все права на мир и персонажей Trinity Blood принадлежат наследникам Есиды Сунао (компании Kadokawa)

Корзина с хлебом была слишком большой и неудобной для хрупкой девушки, но она тащила ее, упрямо сжав губы. Еда предназначалась служителям церкви Святого Матиаса. И это была обязанность Эстер – донести весь хлеб в целости и сохранности. Запах свежего хлеба привлек бездомного мальчишку, и теперь тот плелся следом за девушкой, не решаясь приблизиться. Лицо его украшали свежие синяки, был он весь оборванный и грязный, и как-то перекосился набок, наверное, не раз пинали по ребрам. Будь мальчик понаглее – он бы напал без колебаний, Эстер в этом не сомневалась. На улицах Иштвана люди не раз дрались из-за еды. И будь у матери Витез выбор, она не отправила бы за едой свою подопечную. Но выбора не было.
Девушка поглядывала через плечо на мальчика. Наконец, не выдержала и остановилась. Тот тоже остановился, настороженный, готовый к бегству. Эстер сунула руку в корзину и отломила кусок буханки. Она была готова к тому, что сейчас на мостовую выскочат приятели бродяжки, но этого не случилось.
- На, лови!
Мальчик ловко и жадно ухватил хлеб и метнулся в переулок – съесть, пока не отобрали. Даже спасибо не сказал, словно дикий звереныш. Девушка вздохнула. Она чувствовала облегчение и щемящую жалость к этому мальчику и сотням других таких же, обреченных жить на улицах и кормиться тем, что найдут или отберут. Возможно, этому повезет, он выживет и сможет найти работу. А возможно Городская Стража просто пристрелит его в переулке. Или его изобьют до смерти такие же бродяги. Маркиз Кадар или Городской Совет должны уже что-то сделать, чтобы жизнь в городе наладилась. Но с каждым годом все хуже и хуже.
Эстер перехватила корзину поудобнее. И тут же почувствовала на себе чей-то взгляд. У разбитой витрины стоял юноша с каштановыми волосами, одетый аккуратно и чисто, но небогато. Он внимательно разглядывал девушку.
- Зачем ты это сделала? – спросил он с любопытством, увидев, что она его заметила, - Это ведь хлеб для церкви, да? Его все равно раздадут нищим…
Он шагнул к ней, приветливо улыбаясь.
- Именно. Какая разница, сейчас или потом? – она насторожилась, хотя юноша не выглядел опасным, скорее, слегка растерянным.
- Ты очень добрая. А ведь он мог на тебя напасть.
- Но не напал, верно? – парировала девушка, и юноша засмеялся.
- А еще смелая. Мне ужасно повезло, что я заблудился и встретил именно тебя. Помочь тебе с корзиной?
- Ты тоже можешь на меня напасть, - ехидно отозвалась Эстер и попятилась, - Я ведь не знаю, что тебе нужно. Ты заблудился?
- Я ищу церковь Святого Матиаса, но этот район – настоящий лабиринт, - теперь он выглядел смущенным.
Эстер сжалилась.
- Тогда тебе действительно повезло, туда-то я и направляюсь. Бери корзину за ручку.
Ему будет не так-то легко вырвать корзинку, если он вор. Но Эстер почему-то в это не верила. Воры смотрят совсем по-другому. А этот парень скорее напоминал дружелюбного щенка, взгляд его золотистых глаз был ясным, а улыбка милой. И щеки раскраснелись – должно быть, от зябкого утреннего воздуха. Он болтал без умолку – о том, что работает подмастерьем и изучает всякие сложные старинные штуки, и вот узнал, что в церкви Святого Матиаса большая библиотека, может быть, там есть книги по механике… И Эстер заслушалась и только у самых дверей вдруг поняла, что до сих пор не спросила его имени.
- Дитрих, - сказал он и вежливо наклонил голову, - Дитрих фон Лоэнгрин.

* * *
Трапезная сияла чистотой. С делами здесь было покончено, и настал час, отведенный под вышивание и чтение Писания вслух. Юная послушница Эстер Бланшетт не очень любила рукоделие, поэтому место чтицы она занимала более охотно, хотя у нее было достаточно упорства терпеливо делать стежок за стежком. Но сегодня настоятельница Витез вдруг разрешила девушке «помолиться на свежем воздухе».
- Впереди долгие холодные вечера, успеешь навышиваться, - с улыбкой заявила она, - Иногда простая прогулка на солнышке укрепляет дух и веру не хуже самой кропотливой работы.
Эстер не стала спорить. Прихватив в кладовой большое красное яблоко, она поднялась на крышу. Там-то девушку и нашел Дитрих.
Она сидела, обняв колени, и разглядывала город. Солнце клонилось к западу, заливая улицы мягким светом, и ласковые лучи его касались еще зеленых деревьев. Кое-где, впрочем, начинали проглядывать желтые и красные пятна, словно осень нерешительно тронула Иштван своей кистью, но потом почему-то отступилась.
- Очень красивое зрелище, - заметил Дитрих, устраиваясь рядом.
- Да, - отозвалась Эстер, - Если не всматриваться. Вон там обгорелый дом, видишь?
- Тот, что подожгли на прошлой неделе?
- Зачем они это делают? – Эстер заглянула ему в глаза. – Я думала, они должны следить за порядком! А получается наоборот… И никто, никто не вмешивается!
- Так вот о чем ты тут размышляешь, - Дитрих подобрал нетронутое яблоко и покатал в ладонях, - Ну и кто, по-твоему, должен вмешаться?
- Ватикан? – Эстер нахмурилась, - Разве мы не часть христианского мира? Разве Папа не наместник Бога на земле, разве не должен он заботиться о гонимых и угнетаемых?
Дитрих задумчиво смотрел на нее. Чистые синие глаза, широко распахнутые и ясные, полны одновременно гнева и сострадания. Щеки раскраснелись. Звонкий голос звучит так искренне и так убедительно. Несмотря на всю наивность ее речей, Эстер напоминала Дитриху крошечную яркую искру, способную в любой момент вспыхнуть пламенем до небес. Если, разумеется, эта искорка упадет на сухое дерево или в бочку с горючим.
- Ты верно все говоришь, - сказал он наконец, - Но забываешь о возможных последствиях. Ватикан не вмешается. Все, что они могут предложить христианам Иштвана – это духовная поддержка. Любые другие действия будут расценены Империей как очередной крестовый поход.
- Значит, нас оставили? Бросили? – возмутилась она и вскочила на ноги, - Но… но кто-то должен нам помочь!
- А почему ты ждешь помощи от других? – Дитрих ласково погладил блестящий бок яблока, - Разве частица Бога не живет в каждом человеке? Разве только Папа должен заботиться о христианах? Кто помогает беднякам в вашем приходе? Папа Римский или мать Витез?
Она напряглась, вытянулась и замерла, обдумывая его слова.
- Ты хочешь сказать… хочешь сказать, что мы сами должны о себе позаботиться?
- Под лежачий камень вода не течет, - лукаво заметил юноша, протягивая ей яблоко.
Эстер машинально взяла плод и откусила.
- Мы сами должны стать силой, которая наведет порядок. Но у нас нет оружия. Люди просто напуганы. Нет человека, который всех объединит, сможет руководить и организовывать.
Она размышляла вслух, похрустывая сладким яблоком, и в ее голосе появились хозяйственные интонации, словно речь шла о том, как разложить в кладовой чистые простыни. Эстер не спорила с предложением Дитриха, о нет – она всего лишь формулировала проблемы, которые нужно решить. И он в очередной раз восхитился этой хрупкой девочкой.
- Оружие можно изготовить. Правда?
- Да, пожалуй. Я читал о таких вещах в старых книгах. Бутылки с горючей смесью. Например, - согласился он, - Знаешь, пожалуй, я даже смогу изготовить партию арбалетов. Есть чертежи. Есть и другие идеи. Техническая часть не проблема.
- Похоже, ты уже думал об этом раньше, да, Дитрих?
Он скромно опустил пушистые ресницы.
- Иногда. Мне тоже не очень нравится то, что происходит. Но я никогда не решался доверить эти мысли кому-нибудь. Ты вдохновляешь меня, милая Эстер.
Дитрих улыбнулся ей ласково и коснулся пальцем яблока.
- Доедай. Я знаю одно место, где тебе стоит побывать. Послушаешь, о чем говорят люди, познакомишься кое с кем. Может быть, там ты найдешь ответы на свои вопросы.

* * *
Осенний ветер срывал разноцветные листья с деревьев и задирал на девушках юбки. Эстер порадовалась, что одета как мальчик – одежда послушницы доставила бы немало хлопот в такую погоду. И не все они были связаны с ветром. Но этим вечером никто не обращал внимания на двух подростков в одинаковых кепи и толстых вязаных шарфах.
- Надо как-то развлечься! - Дитрих потер озябшие руки, - Эстер, давай погуляем просто так?
Эстер растерялась. С одной стороны он не предлагал ничего предрассудительного, правда? И вид у него был совершенно невинный - широко распахнутые ясные глаза и доверчивая улыбка.
- Ты ведешь себя, как ребенок, - строго сказала Эстер, - Сегодня совершенно неподходящий вечер для забав. Нам надо подготовиться.
- А ты как зануда, - он засмеялся и посмотрел на нее сверху вниз. – Тебе-то определенно надо проветриться. Мы все успеем.
- Это просто потеря времени.
- Ничего подобного! Подумай сама - тебе нужно посмотреть, как обстоят дела в городе, потолкаться среди людей, послушать, что они говорят.
- Ну... - она заколебалась. Удивительно, как он умудрялся быть таким убедительным. Сама девушка, конечно, и не подумала о том, как можно использовать прогулку для дела.
- Ну? – он умоляюще смотрел на нее.
- Хорошо. Идем.
Дитрих просиял.
- Я хочу тебе кое-что показать! Что-то особенное.
Эстер вздохнула и поглубже засунула руки в карманы.
- Надеюсь, это не лавка со сладостями?
- Лучше! Тебе непременно понравится, ты же девочка.
- Дитрих! – возмутилась она, но возразить было нечего. Почему-то рядом с ним даже в мальчишеской одежде она острее всего ощущала свою принадлежность к женскому полу. И долго сердиться на юношу почему-то было совершенно невозможно. Он поддразнивал ее, но очень ласково. Отвлекая от мрачных мыслей, помогал советом в трудную минуту, поддерживал. Вот и сейчас, будь она одна – она неизбежно думала без конца о предстоящей операции, и переживала, все ли детали продуманы, все ли готово. Завтра погибнут люди. В том числе и кто-то из ее соратников. От таких мыслей сжималось сердце.
- Эй! – Дитрих несильно толкнул ее локтем в бок, - Догоняй, а то замерзнешь!
Он помчался по мостовой, распугивая голубей. И девушке ничего другого не оставалось, как броситься за ним.
Через несколько минут раскрасневшиеся и изрядно запыхавшиеся, они стояли перед ярко освещенной витриной, полной фарфоровых кукол.
- Правда, они красивые, а, Эстер?
Девушка замерла перед стеклом, ошеломленная зрелищем. Витрина была словно окном в другой мир – счастливый мир, где у каждой девочки есть кукла, одетая лучше, чем живые дети на улицах Иштвана. Чистенькие фарфоровые личики улыбались Эстер, ручки придерживали кокетливые платья, светлые локоны сияли как золото. Она подняла руку и нерешительно коснулась стекла кончиками пальцев. Нет, Эстер не хотела иметь такую куклу – она давно уже не интересовалась такими вещами, и не понимала толком, что именно сейчас с ней происходит, но витрина эта взволновала какую-то частицу души. Она словно стала четче видеть ту цель, к которой направлены ее действия.
Ладонь Дитриха накрыла ее пальцы, и Эстер вздрогнула.
- Красивые, - сказала она почему-то шепотом.
Дитрих оказался очень близко, и мысли ее вдруг перепутались и разлетелись испуганными птицами.
- Совсем как ты, - тоже шепотом отозвался Дитрих, и смущенно покраснел.
Эстер широко распахнула удивленные глаза. Нужно было немедленно поставить юношу на место, но она молчала и смотрела на него. И он тоже молчал, потихоньку наклоняясь все ниже и ниже к ее лицу. Между ними возникла та особая неловкость, когда вот-вот произойдет что-то неизбежное, немного пугающее, но желанное, и никто не может решиться сделать первое движение, а любое слово может все испортить.
Их губы соприкоснулись в неумелом и нерешительном поцелуе.

Дитрих наслаждался игрой. Блестящая партия, в которой оставалось сделать все несколько ходов. Он смотрел на нее с почти искренним восторгом – не столько перед ней, сколько перед самим собой. Он сумел. Он самостоятельно выбрал и не ошибся. Он все рассчитал точно. Сумел использовать все – ее деятельную и сострадающую душу, обаяние, природные лидерские качества – эту чудесную способность зажигать сердца людей и убеждать их в сущих банальностях. Партизанский командир по прозвищу Звезда была делом его рук – он нашел этот алмаз и придал ему совершенную форму.
И теперь Дитриху хочется немножко поддразнить ее.
- Прости меня, Эстер. Мне не следовало этого делать…
- Не… не делай так больше. Я все-таки будущая монахиня! – с преувеличенным возмущением заявляет она и прижимает ладони к щекам.
А Дитрих прячет глаза под пушистыми ресницами.
Мне так повезло, что я встретил именно тебя, Эстер.
Моя прекрасная кукла.